Дженнифер Арментроут - Отсчет [litres]
У Мэтью не было шанса договорить. Мы выскочили из кухни и почти бегом пронеслись через очередную неиспользовавшуюся комнату со множеством статуй и столом посередине. Голоса Ди и Эш эхом доносились из другой комнаты.
– Нам лучше поторопиться, – сказал Дэймон, – или мы не уйдем никогда.
Хотя мне и хотелось потусоваться с Ди, я знала, почему мы торопимся. На полпути вверх по лестнице Дэймон развернулся и просунул руку под мои колени, поднимая меня.
Подавив смех, я обвила руками его шею.
– В этом нет необходимости.
– Безусловно, есть, – сказал он, включая инопланетную скорость. Пара секунд – и он уже ставил меня на ноги на пол в спальне, закрывая за нами дверь.
Одежда мигом оказалась на полу. Сперва все происходило быстро и бурно. Он обернулся, подталкивая меня назад, пока я не ударилась о дверь, его большое тело почти впечаталось в мое. Теперь все происходило иначе и ощущалось иначе, казалось более соответствующим его натуре, словно странный кусочек бумажки, который теперь лежал на полу, все изменил, и, возможно, так и было. Я обхватила ногами его бедра, и все завертелось в лихорадочном напряжении. Я сказала, что люблю его. Я показала, что люблю его. И он сделал то же самое. Наконец, мы добрались до кровати, и там все было сладко и нежно.
Прошло, вероятно, несколько больше пяти часов, которые Дэймон пообещал Мэтью. Никто не прерывал нас, что было удивительно. Мне было так комфортно в его руках, моя щека отдыхала на его груди. И пусть это звучит глупо, но мне нравилось слушать, как бьется его сердце.
Дэймон играл с моими волосами, накручивая пряди на свои пальцы, пока мы разговаривали обо всем, что не имело никакого отношения к ближайшему будущему, а было связано с тем, на что мы надеялись: закончить колледж, найти работу.
И жить.
И в этот момент боль и мрак будто бы вытеснялись из наших душ.
А потом мой живот зарычал, как Годзилла.
Дэймон тихонько рассмеялся.
– Ладно. Мы должны раздобыть какой-нибудь еды, прежде чем ты набросишься на меня.
– Слишком поздно, – вздохнула я, прикусывая его нижнюю губу. Он издал сексуальный стон, один из тех, что привел бы к дополнительной паре часов в спальне. И я заставила себя отодвинуться от него. – Нам нужно спуститься вниз.
– Значит, ты хочешь есть? – Он сел, пробежавшись рукой по своим волосам. Он выглядел восхитительно растрепанным.
– Да, но нам также нужно выяснить, что делают остальные. – Отрезвляющая реальность надвигалась на нас. – Нам нужно выяснить, что делаем мы.
– Я знаю. – Он перегнулся через край кровати и поднял с пола мою футболку. – Но хотелось бы сначала поесть.
Голодная смерть нам, слава Господу, не грозила. На кухне Ди готовила поздний ланч – или это был ранний ужин? – холодное мясное ассорти.
Дэймон направился на звук голоса брата, а я заторопилась к Ди.
– Помочь? – спросила я.
Ди обернулась ко мне.
– Я почти закончила. Что ты хочешь? Ветчину? Индейку?
– Ветчину, пожалуйста. – Я усмехнулась. – Вероятно, Дэймон тоже захочет ветчину. Я могу нарезать сама.
– Дэймон хочет все, что съедобно.
Она протянула руку за бумажной тарелкой. Забавно, подумала я, что в этом доме водятся тарелки бумажные. Соорудив два сэндвича с ветчиной, Ди положила их на тарелки, и в этот момент до нас донесся взрыв громкого мужского смеха. Оглянувшись в ту сторону, откуда слышались эти звуки, Ди не выглядела обеспокоенной. Скорее наоборот.
– В чем дело? – спросила я, тоже посмотрев в коридор, в котором исчез Дэймон.
– Да ни в чем. – На ее лице появилась улыбка. – Я просто удивлена. В той комнате Арчер. Я боялась, что мы услышим крик, а не смех.
– Ты же знаешь… Дэймон просто несколько сверхопекающий, когда дело касается тебя.
Его сестра рассмеялась.
– Несколько?
– Ладно. Сильно. Дэймон ничего не имеет против Арчера. Арчер на самом деле хороший парень. Он помог мне – нам, – пока мы были в «Дедале», но он старше, он другой, и у него…
– И у него есть член? – добавила Ди. – Ив этом, насколько я понимаю, главная проблема Дэймона.
Хихикая, я взяла две банки содовой.
– Да, вероятно, ты права. Так ты с ним разговаривала?
Она пожала плечами.
– Немного. Он не очень-то разговорчивый.
– Он немногословен. – Я облокотилась бедром о столешницу. – И вообще предпочитает не говорить, а читать мысли.
Она слегка покачала головой.
– То, что они делают с людьми, безумно и ужасно. И это еще не все, верно? Я бы хотела, чтобы мы могли прекратить это.
Я подумала о гибридах, которых успела увидеть, и об Истоках, которых мы освободили. Смог ли кто-нибудь из них сбежать? Отставив банку в сторону, я вздохнула.
– Там столько всего кошмарного.
– Это правда.
Последовал еще один взрыв хохота – это смеялся Дэймон. Я улыбалась как дурочка, не осознавая этого.
– Посмотри на себя. Ты какая-то взбудораженная сегодня. – Ди подтолкнула меня локтем. – Что происходит?
Я пожала плечами.
– Просто по-настоящему хороший день. Скоро я расскажу тебе.
Она протянула мне сэндвичи.
– Если это о том, что вы двое делали весь день в комнате наверху, то я даже и знать не хочу.
Я рассмеялась.
– Я не об этом хотела сказать.
– Слава богу. – С этими словами Эш, которая неслышно вошла на кухню, протиснулась между нами и схватила баночку майонеза. – Потому что об этом никто не хочет слышать.
Если речь шла не о прошлом Эш с Дэймоном, тогда она была очень даже разговорчива. Я улыбнулась ей, получив в ответ холодный взгляд.
Эш схватила ложку, зачерпнула немного майонеза и сунула его в рот. Мой желудок перевернулся.
– Ты ешь майонез полными ложками и все равно остаешься такой тощей – этот факт объяснить невозможно.
Она прищурила свои кошачьи глаза и подмигнула.
– Завидуй.
Забавно, но я не завидовала.
– Впрочем, возможно, если кто и должен завидовать, так это я, Котенок.
Ди шлепнула Эш по руке.
– Не начинай.
Бросив ложку в раковину, она усмехнулась.
– Я не говорила, что хочу быть его Котенком, но если бы я хотела, тогда… у этой истории мог быть другой конец.
Пару месяцев назад я бы мгновенно вышла из себя. Сейчас же я просто улыбнулась.
Мгновение она таращилась на меня, а потом закатила свои голубые глаза.
– Неважно.
Я наблюдала, как она покинула кухню.
– Думаю, это уже не проблема для меня, – поделилась я с подругой.
Ди тихонько рассмеялась, выкладывая последний сэндвич на тарелку. Их было больше дюжины.
